Зори над городом (Повесть о верном сердце - 3)   ::   Кононов Александр Терентьевич

С простого напитку так и на морозе не краснеют, это он, значит, портвейн глушит. Или же мадеру. Ты как считаешь?

- Да брось ты про мадеру! Дело говори.

- А дело такое, что надумал околоточный кулаком мне под самый нос залезть. Кулак - в белой перчатке, а весит, надо думать, с пуд, не меньше. И вот уж не знаю, перчатку он пожалел или по глазам моим увидал - сдачи дам, - ну, только прошел мимо, в контору.

- Неужто дал бы ты сдачи?

- Дал бы! Пусть потом гонят меня в эту самую твою Сибирь... гиблый край!

- Коли так, молодчина ты!

- Вот уж сам не умею разобрать, кто я такой. Боязно мне. Вот тебе и молодчина!

- Кого ж боишься? Околоточного?

Иван Козлов, бормоча себе под нос, надел тулуп, взял в руку шапку - и не ушел, остался.

- Боюсь от народа отбиться. И, как в темной воде, ничего мне не видать. Нет ли такой книжечки, чтоб от нее просветление в голове настало?

- А говоришь - малограмотный.

- По складам разберу. Может, и до сути бы дошел. Не сразу, так по прошествии времени.

- А какой сути ты, Иван, ищешь?

- Знал бы, так и тебя научил бы.

Оба замолчали - и гость и хозяин.

Иван-дворник призадумался: а давно ли и сам он сути вещей не знал? Занесло его буйным ветром из родной деревни в усадьбу помещика, барона Тизенгаузена, оттуда - в тюрьму, из тюрьмы - в лес. В лесу, у костра, и узнал он от своих людей - от русских и латышей - про самую суть...