Зори над городом (Повесть о верном сердце - 3)   ::   Кононов Александр Терентьевич

- Хулиган! - К трибуне подскочил маленький щетинистый депутат, тот, что показался Яну похожим на больную птицу. - Хулиган!

- Браво, Чхеидзе! - послышалось с галереи.

И Родзянко, подняв голову, свирепо затряс колокольчиком:

- При повторении подобных возгласов я прикажу немедленно очистить помещение думы от публики!

Через минуту на трибуне стоял уже другой депутат. Голосом глубоким, проникновенным он начал:

- Безумие! Безумие в дни войны натравливать одну часть населения на другую; депутат Замысловский ошибается, если думает, что его слова - речь патриота. Нет, такие речи вредят стране, которая в жестокой борьбе истекает кровью. Такие речи сеют раздор...

Голос у оратора был необычайно красивого тембра.

Его слушали молча, не прерывая.

Барышня, соседка Яна, вздохнула:

- Все-таки хорошо говорит Шингарев! - Потом положила в рот шоколадку и, поймав взгляд Яна, сконфузилась.

Выступил еще один депутат.

Другой, выйдя после него, возражал ему сердито.

Все это скоро стало неинтересным.

Когда объявили перерыв, стрелки вслед за всеми пошли в буфет. Чего только там не было! И ветчина, и пирожные, и бутерброды с семгой... Витол начал было приглядываться к мраморной стойке, соображая, хватит ли денег, но в это время военный с погонами полковника сказал им удивленно:

- А вы, красавцы, что тут делаете?

"Красавцы" опомнились: в думу они еще имели право попасть, но в буфет - ни в коем случае.

Витол вдруг рассердился, что с ним бывало очень редко.