Зори над городом (Повесть о верном сердце - 3)   ::   Кононов Александр Терентьевич

- Ну их всех к черту! -сказал он по-латышски. - Пойдем, Ян, отсюда. Ты правду сказал: лучше уж еще раз пойти в Зоологический сад.

Но в Зоосад идти было поздно: Витол условился с Арвидом встретиться вечером - узнать окончательно о литературе для латышских солдат.

Ян по дороге домой попробовал разобраться в своих впечатлениях:

- Арвид говорил, что дума - это паноптикум. Но вот тот, что говорил: нельзя натравливать одну часть населения на другую, - это человек с убеждениями.

- Шингарев, что ли? Он тоже восковая фигура, только в другую маску выкрашен: Замысловский с Пуришкевичем - черной масти, а этот - желтой.

- Но он говорил от души.

- Есть люди, которые от души считают, что без капитала вся жизнь захиреет.

- Да ведь этот депутат... как ты его назвал? Шингарев, - он совсем не защищал капитализм, он стоял за то, чтобы одних не натравливать на других.

- И он же стоит за то, чтобы один народ воевал с другим. Он за то, чтобы русские отобрали у турок Дарданеллы. Эх, Янис, совсем мальчик ты еще! Тебе бы читать да читать... А литературу нам еще то ли дадут, то ли нет.

Витол задумался и вдруг проворчал:

- Вот скот!

- Кто?

- Да полковник в буфете. На бутерброды у нас все-таки хватило бы денег.

35

Весна! Снова весна...

Григорий Шумов подошел к окну и отворил зимнюю раму.

Рама потащила за собой валик ваты, уложенный на зиму Марьей Ивановной и заботливо украшенный ею цветным гарусом.