Страница:
74 из 411
- Массы - горы шлаку, - воскликнул Персиц, - творческая личность, художник,поэт - это алмаз.
- Ты, Самуил, алмаз?
- Ну к чему это! - нервно прикрикнула Сурмонина.
- Вы правы. Это ни к чему, - сказал Шумов. - Прощайте!
Закрыв за собою дверь, он решил про себя, что больше сюда не вернется.
11
- Вас прислал шах, но не персидский?
Статный, румяный, кареглазый здоровяк в косоворотке с вышитым воротом приветливо улыбался.
Это был тот самый добрый молодец, которого Гриша заприметил когда-то в университетском коридоре.
Улыбка его отличалась необычайной привлекательностью: открытая, дружелюбная; зубы сияли чистым, влажным блеском, один к одному, ровные, белые, под стать алым губам, чуть оттененным молодым пушком.
Он, должно быть, нравился всем окружающим, и сам, надо думать, хорошо об этом знал.
- Какой шах?
- Не персидский! Мы с ним однокашники по гимназии. Учитель русского языка вызывал его к доске не иначе, как "Шах, но не персидский". Так мы и привыкли его звать Шахно-Неперсидский. Я имею в виду милейшего Семена Шахно - ведь именно он направил вас ко мне? Вас зовут...
- Григорий Шумов.
- А меня Борис Барятин. Присаживайтесь-ка на этот, считаю долгом предупредить, довольно хилый стул.
По всем признакам, помещение редакции "Нашего пути" служило одновременно и складом изданий, и конторой, и, судя по стоявшей в углу койке, чьей-то спальней.
Половина комнаты была завалена перевязанными бечевкой кипами журналов в уже знакомых Грише сереньких обложках.
|< Пред. 72 73 74 75 76 След. >|