А внизу была земля   ::   Анфиногенов Артем Захарович

- Правильная установка... Что имели по истории? - Василий Павлович почему-то решил, что он найдет с ним общий язык, если коснется истории.

- Не профилирующий предмет, - улыбнулся сержант. Резкие складки на лбу летчика разгладились, лицо прояснело.

- - Студент?

- Два курса архитектурного.

- На экзаменах по рисунку давали голову Сократа?

- Если бы... Корпел над Диадуменом.

- Олимпиец с копьем?

- Олимпиец с копьем - Дорифор, - сержант осторожно поправил полковника. - Диадумен - олимпиец-победитель. Олимпиец, который повязывает себя лентой. - Неожиданный, быть может, неуместный разговор смягчил, расслабил сержанта, его образцовая выправка потерялась, медленным, шутливо-грациозным поворотом головы и плавным движением рук он передал, чуть-чуть шаржируя, горделивость утомленного грека-триумфатора с лентой, изваянного Поликлетом. Радиошнур, вделанный в шлемофон летчика, свисал за его спиной китайской косицей.

Таким он и остался в памяти инспектора.

Проводы - нервы, ожидание - пытка.

Время на исходе, а горизонт светел, спокоен, чист, потом на небесном своде замаячит один-одинешенек... Наш ли? Наш. А дойдет, единственный из восьмерки? Он не летит, шкандыбает, клюет носом, покачивает крыльями, и стоянка, земля, безотчетно вторит судороге его движений...

Сел. "Лейтенант, - говорят на стоянке. - Виктор Тертышный".