А внизу была земля   ::   Анфиногенов Артем Захарович

Веретенообразный нос летучей "семерки" Тертышного закрывал все впереди, кроме этой островной цепочки, Арабатской стрелки, и водной глади залива, - зеркальный бассейн парил, белесые клубы испарений прокатывались по нему волнами; залив и отрезанный ломтик Крыма ждали Тертышного, туда они скроются после удара. Взбираясь вместе с шестеркой повыше, он оттягивал, отдалял встречу, гадая, что произойдет раньше: залп вражеской зенитки или же разворот Комлева, увлекающий их вниз, за песчаный барьер, в безопасность.

С набором высоты, как обычно в солнечное утро, по кабине, по крыльям время от времени проскальзывали тени высоких облаков, не отвлекавшие Виктора. Вопреки напоминанию капитана, он жался к соседнему крылу, споря и смиряясь с Комлевым, воткнувшим его в середку строя, где тесновато, да не хлопотно, сомневаясь, потянет ли Силаев как зам. ведущего.

Два года на войне Тертышный, все ведомый. Начал ведомым, погорел ведомый, поднялся, наладилось, пошло - опять ведомый. Арабатская стрелка, приближаясь, несла какое-то ему успокоение.

"Хай тебе грец!" - перекрестил себя на местный лад Тертышный, силясь покончить с прошлым, зная, что это невозможно, Наверно, я нетерпелив, думал он. Слишком нетерпелив. Порвать, поставить на прошлом крест - разом; жениться - разом; вознестись, все получить - разом... Но ведь обещано, обещано, и есть примеры... "Хай тебе грец, махновец!" - петушилась старуха хозяйка в селе Веселом, стегая хворостиной борова, залезшего к ней в огород.