А внизу была земля   ::   Анфиногенов Артем Захарович

"Не гребли, а целовались!" - по-джентльменски, чтобы струя за хвостом не перевернула лодку, взмыл над ними Борис.

... - Идут!..

Моторов еще не слышно, но кто-то нетерпеливо высмотрел своих на горизонте.

- Два... четыре... шесть, - считают голоса вперебой. - Вся шестерочка, порядок.

Комлев? Кравцов? Братский полк? - уходили почти одновременно.

Яснеют очертания строя.

В полнозвучном гудении - спокойствие, на крыльях - отблеск сражения.

Строгий рисунок, которого держатся в воздухе ИЛы, восстановлен после боя, что признается и практикуется не всеми ведущими, поскольку возвращение с задания вольным порядком позволяет летчикам расслабиться, передохнуть. В плотном строю - престиж командира, унявшего свои и чужие нервы.

Собранные воедино, в одном сильном звуковом регистре выходят ИЛы на линию посадочных знаков.

Если бы не крайний левый ведомый.

Оттянулся, ломая симметрию, не старается сократить разрыв.

Крутым нырком ведущий разрушает свое творение - строй, позволяя каждому из летчиков на виду аэродрома блеснуть личным умением. Довоенная школа, закалка воздушных парадов по случаю Дня авиации - и дух фронтовой вольницы, не уставная, своеобычная манера роспуска ведомых... Комлев!

Летчики вторят ему, состязаясь в искусстве вписываться в круг, только крайний левый выпадает из общей молодецкой игры.

- Телепается, - говорят о нем на земле. - Совсем не может.

- Опыта нет, новичок. Гузора, наверно.