Алтайские сказки   ::   Иванов Всеволод

Только листья качаются, жмутся, молятся:

- Хорошо бы Кургамыш победил! Ах, хорошо!

Узнал старый бог-Кутай, всем богам бог, у которого трон из чистого золота в тени березы с алмазными листьями, а подножье - облака, а конь - синегривый, а чамбырь из красного гаруса. Сказал:

- Нельзя богам сердиться, накажу. Бросьте.

А те не бросают. Кургамыш отогнул лицо от драки, крикнул:

- Вот убью и брошу.

И опять за лицо Туянчи схватил.

И махнул рукой старый бог-Кутай. Рассердился.

В невидимом вихре понеслись Туянчи и Кургамыш. Крутятся, вертятся.

Ветер. Стужа.

Зима, по-вашему, приходит.

Когда повернется к земле Туянчи, - космы упадут на бор, вздохнет - снег идет, холодно.

Кургамыш повернется: оттепель, солнце выглянет.

И так долго носятся.

А потом Вунт едет - конь у его белый, седло из старой меди, а подковы из китайского золота.

Улыбается.

- Будет, - говорит: - тепло надо. Уходи, Туянчи.

Туянчи прячется в логовище. Злится, когти точит:

- Подожди... - шипит.

Опят плывет по Желтому озеру Кургамыш-зеленый бог. Хохочет:

- Гу-у... Я плыву... Гу-у...

Травы ему кланяются, ароматы курят. Листья навевают прохладу. Радуются:

- Наш бог плывет...

А он лицо широкое, лохматое как кедр, во все стороны поворачивает. Хохочет от радости:

- Гу-у... Гу-у...

II.

БАРАН.

Ходит баран по горам. Жирный.

Ладно.

Кучича - злая ведьма в болоте лежит. На солнце брюхо греет.

Думает:

- Если год брюхо на солнце держать - сильно оно блестеть будет?

И видит - вверху по горам, баран ходит. Курдюком трясет.