Алтайские сказки   ::   Иванов Всеволод

Узнал дух Ори про Кучичу, плюнул и сказал:

-Вот, дура, как теперь баран без курдюка будет.

Рассердился. Взял Кучичу в сало превратил и барану в курдюк всунул.

- Болтайся, - говорит.

А баранят съел.

- Все равно, говорит, не заблестите.

Я говорю:

Вот почему, когда барана на спину положишь - орет, а курдюк редко хорошему человеку достается - Кучича там торчит. Злая.

Ладно.

III.

КУЯН.

Койонок-бог (борода - пихта верхушкой вниз) сидел в тени березы с золотыми листьями. Иримчик жует и губами толстыми (доволен!) шлепает:

- Н-на!.. Н-на!..

А там, подле подошвы горы, далеко, заяц-Куян, обжора, траву щиплет.

Смотрит на Койонока, пыхтит:

- Хорошо богу живется. Волков на его нет, коршуны трусят. Благодать!

Пощипет траву, ноздрей поведет, недоволен.

Говорит:

- Хоть бы мне листьев золотых с березы поесть.

Ладно.

Куян долго думал (от дум даже шерсть полезла), решил:

- К богу-Койоноку пойду.

Пришел.

- Здравствуй, бог, - говорит, - как живешь?

Койонок отвечает:

- А ничего живу. Хорошо. Даже когда надоедает так жить.

- Как не надоест, - говорит Куян, - ишь борода-то какая большая. Как следует чесать - год чесать надо.

- Верно, - отвечает Койонок, - долго надо чесать.

Молчат и друг на друга смотрят.

Ладно.

Куян говорит:

- Хочешь, сказку расскажу?

Бог-Койонок думает: какие у зайца сказки.

Но (добрый был) отвечает:

- Рассказывай.