JК
Истоки (Книга 2) :: Коновалов Григорий Иванович
Страница: 66 из 509Сжав зубы до скрипа, Данила унял себя, встал, застегнул китель.
"Сам пойду со знаменем! Это все, что я смогу еще сделать как боец. Как генерал я, кажется, кончился вместе с гибелью моей армии".
Холодов кашлянул.
- Отдыхай, - сказал ему Чоборцов и, заметив его колебание, добавил: Я велю!
Холодов лег затылком на полевую сумку.
Смежив полусонно глаза, он как бы удержал в памяти пламя спички, которую только что зажег генерал... Красно от облитого осенним румянцем вишняка на берегу реки. Близко подступили к нему глаза матери. "Я твоя судьба", - с каким-то пугающим значением сказала она тихим голосом и заплакала. Холодов проснулся.
В обрубковатых пальцах генерала догорела спичка, пустив белесую паутинку дыма.
"И что он переводит спички?" - с неожиданной угнетающей заботой подумал Холодов, не подозревая, что, пока он виделся во сне с матерью, генерал сжег за это время всего одну спичку.
Чоборцов сидел на снарядном ящике. Несколько штабных офицеров окружало его.
- В таком случае исполним последний солдатский долг, - услыхал Холодов голос Чоборцова. И опять, как бывало до этого сна, взяла Валентина в руки сильная, заставляющая о себе думать жизнь.
"Это черта взлета или смерти. Мой момент, моя грань. Мой взлет или провал", - решил Холодов.
- Вырвемся или погибнем, этот вопрос теперь уже для нас не столь важный, - возражал кому-то генерал спокойно, с грустной лаской глядя на стоявших перед ним командиров.
"Сам пойду со знаменем! Это все, что я смогу еще сделать как боец. Как генерал я, кажется, кончился вместе с гибелью моей армии".
Холодов кашлянул.
- Отдыхай, - сказал ему Чоборцов и, заметив его колебание, добавил: Я велю!
Холодов лег затылком на полевую сумку.
Смежив полусонно глаза, он как бы удержал в памяти пламя спички, которую только что зажег генерал... Красно от облитого осенним румянцем вишняка на берегу реки. Близко подступили к нему глаза матери. "Я твоя судьба", - с каким-то пугающим значением сказала она тихим голосом и заплакала. Холодов проснулся.
В обрубковатых пальцах генерала догорела спичка, пустив белесую паутинку дыма.
"И что он переводит спички?" - с неожиданной угнетающей заботой подумал Холодов, не подозревая, что, пока он виделся во сне с матерью, генерал сжег за это время всего одну спичку.
Чоборцов сидел на снарядном ящике. Несколько штабных офицеров окружало его.
- В таком случае исполним последний солдатский долг, - услыхал Холодов голос Чоборцова. И опять, как бывало до этого сна, взяла Валентина в руки сильная, заставляющая о себе думать жизнь.
"Это черта взлета или смерти. Мой момент, моя грань. Мой взлет или провал", - решил Холодов.
- Вырвемся или погибнем, этот вопрос теперь уже для нас не столь важный, - возражал кому-то генерал спокойно, с грустной лаской глядя на стоявших перед ним командиров.