До самой смерти   ::   Макбейн Эд

Он не только дрался, он еще и медленно вызревал как дипломат. Он быстро понял, что лишь некоторые битвы можно выиграть кулаками, остальные надо выигрывать языком. Таким образом он усвоил себе манеру относиться ко всему с величайшим терпением, которая в конце концов и помогла ему залечить шрамы, нанесенные хотя и невинной, но все же несколько двусмысленной шуткой отца. Мало-помалу он дошел даже до того, что сумел простить старика перед его смертью. И теперь в свои тридцать семь лет он был лыс, как знаменитый американский кондор, что свидетельствовало о тех страданиях, которые ему пришлось пережить.

Майер терпеливо повторил:

- Так как же ваше имя, сударыня?

- Мэри Мердок, Только не понимаю, вам-то что с этого?

- Ничего, - сказал Майер и глянул на О'Брайена, который даже отодвинулся, как бы не желая иметь ничего общего с этой женщиной одной с ним национальности. - Вы сказали, что Соколина нет дома. Когда он ушел, нельзя ли узнать?

- Рано утром. Взял с собой этот чертов рожок и ушел.

- Рожок?

- Ну, тромбон, саксофон, откуда я знаю, как он называется, будь он неладен. Дудит в него по утрам и по вечерам. Такого несусветного визга вы еще не слышали. Если бы я знала, что он будет играть, ни за что не сдала бы ему квартиру. Но, впрочем, я и сейчас могу его вышвырнуть на улицу.

- Вам не нравится, когда рядом играют?

- Можно и так выразиться, если вам хочется, - ответила Мэри Мердок.