Мгновение - вечность   ::   Анфиногенов Артем Захарович

Болью, тоской, бесконечной тоской отозвался в Павле тот редкий час над Заволжьем, отходившим к ночи, - так и не решился, не посмел, не собрался с духом...

Сквозняк, ворвавшийся в кабину, предостерег: "ИЛ" качается, может грохнуться...

Павел выровнял самолет, укротил осязаемые мокрым от пота и крови лицом поднявшиеся в кабине завихрения воздуха - "ИЛ" пошел юзом или стал проседать удивляясь собственной прыти перед развязкой, перед концом; обшарпанный фюзеляж "мессера", дюралевые нашлепки на нем, хвостовое колесико, уменьшаясь, скрывались из виду, когда на сходящем на нет обводе чужого крыла Павел разглядел нитяной разрез щели...

"А, "африканец"! - уличил немца, раскусил его Гранищев. - Ас из армии Роммеля! Спохватился, завилял хвостом!"

Конечно же это они, "африканцы", прибыв под Сталинград, могли щеголять в таких плетенках-сеточках вместо громоздких, жарких для Сахары шлемофонов.

"Я тебя сразу раскусил, "африканец"!"

Не сразу.

И не в "африканце" суть.

Близость немца, главное, необычность, размеренность, поэтапность затеянного им преследования без ставки на одноразовую убойную атаку выявляли нечто новое в отлаженном механизме истребления.