Операция С Новым годом!   ::   Герман Юрий

Только к утру отряд прибыл на хутор Безымянный, к надежному человеку, который здесь под немцами прикидывался кулаком. Для вида был у него заведен немецкий сепаратор, но в подвале, за бочками с капустой, в норе держал дед новенькие, искусно вычищенные и смазанные ППШ. "До доброго часу, когда сигнал выйдет!" - любил он говорить.

Здесь поджидал Локоткова старик Недоедов - злой, как бес, усохший до костей, прокурившийся весь до желтого цвета.

- Аусвайсы тебе принес, на! - сказал старик, когда они заперлись вдвоем. - Бланков тут накрал, сколько мог...

И пошел разоряться насчет "поругания святынь исторических и старого зодчества" в Пскове. Иван Егорович жадно считал бланки со свастиками, а Недоедов все громил фрицев и гансов. В последнее время руки у него стали сильно дрожать, он явно сдавал. И на вопрос о здоровье, сознался:

- Жить тошно, Иван Егорович.

- Нина как?

- На посту, - с усмешкой ответил Недоедов. - В Халаханье корни пустила. Не по своему хотенью, по щучьему веленью.

- А щука - это я?

Недоедов печально усмехнулся.

- Николай Николаевич как?

- Кто знает. Забрали еще под седьмое ноября. Может, и живой, а может, и убили. Ладно, устал я, посплю малость.

- Матроса-то видел?

- Нынче видел. Пока живой.

- Чего говорил?

- Говорил немного. Ходит по своей каптерке, стучит деревянной ногой скурлы-скурлы. Дал понять, что человека некоего он рекомендовал, а за дальнейшее не ручается.

Забравшись на печь, Недоедов уснул.