Голубые пески   ::   Иванов Всеволод

Кирилл Михеич уперся острым локтем ей в бок, и взмахнув рукой, хотел ударить ее в слоистый подбородок. Но раздумал и вдруг с силой наступил сапогом на розовые пальцы. Фиоза Семеновна вскрикнула. В кабинете скрипнула кровать.

Он намотал завитую прядь волос на руку и, с силой дергая, повел ее в залу. Здесь, стукая затылком о край комода, сказал ей несколько раз:

- Таскаться... таскаться... таскаться...

Выпустил. В сенях, бороздя пальцами по стене, стоял долго. Потом, в ограде, выдернув попавшую занозу, тупо глядя в ворота, кого-то ждал.

В мастерской Поликарпыч катал из поярка шляпу. Увидев сына, сказал весело:

- Я кукиш ему выкатать могу.

Кирилл Михеич лег на кровать и со стоном вытянул ноющие руки.

- Будет тебе!..

Старик с беспокойством обернулся:

- Нездоровится? Може за фершалом сбегать?

- Да ты что смеешься... надо мной?..

Поликарпыч недовольно дмыхнул:

- Еще лучше!

X.

Гореть бы дню за днем - жаркому, вечному огню. Пески под огнями неплавные, вихри на солнце, как радуга. Травы готовят человеку жатву - великий и сладостный груз горбатит спелые и желтые выи.

А здесь каждый день, как рана. И плод ли созревший - люди?..

Стоит Кирилл Михеич посреди двора, слышит - в генеральшиных раскупоренных комнатах пианино пробуют.

Фиоза Семеновна пронесла под навес платье:

- Куды?

- Вытресть, сложить. Моль сожрет.

Кирилл Михеич сказал жене:

- Сундуки приготовь, в комнату перетащи. Ночью рассмотреть надо...