Страница:
26 из 81
Он еще не решил, чтос ней делать: то ли продать, то ли оставить под молельню и городскую резиденцию.
В дверь робко постучали.
Легостаев выпрямился, вскинул голову. Его облик преисполнился надмирного спокойствия. Братья и сестры не должны видеть своего Наместника озабоченным мирскими делами. Он – превыше. Его мысли и заботы в неведомых высях, простому человеку недоступны.
– Войди, Обращенный.
Никому другому не дозволялось входить в личные покои Наместника – только Обращенным.
Низко опустив голову, в комнату вошла раба Инга – сегодня ей выпало служить Наместнику. Бесцветная женщина непонятного возраста: в толпе Обращенных глаз Наместника не задержался бы на ней и минуты. Он и сейчас не удостоил ее взглядом, даже не обернулся. Лишь спросил:
– Ну что там? Все собрались?
Она не осмелилась даже посмотреть на него. Для Инги Ковалевой и так величайшим счастьем последних лет стало сегодняшнее послушание. Вечером, после церемонии, когда Единственный уйдет почивать, она будет убирать в комнатах, чистить его одежду. Она сможет целовать половицы, хранящие тяжесть его пресветлой поступи, прижать к себе одежду Единственного – нет, не священную церемониальную накидку, худшего кощунства и придумать нельзя! – но хотя бы его обыденную рубаху или тот великолепный костюм, в котором она однажды видела его в городе. Про тот случай Инга никому не обмолвилась ни словом, а вот сегодня, когда узнала о послушании, почему-то вспомнила.
|< Пред. 24 25 26 27 28 След. >|