JК
Анафема :: Чекмаев Сергей Владимирович
Страница: 44 из 81Она чувствовала в себе готовность принять любую кару, любое наказание, быть рабой Предвечного, но одновременно ей хотелось служить и Единственному. Быть его рабой, полностью отдать себя служению.
– Я не… не знаю, Единственный.
– Хорошо, что ты честна со мной. Это тебе зачтется. Я буду просить Предвечного за тебя.
Легостаев повернулся, взял со стола высокий стакан.
– Выпей крупицу Благодати, раба Евгения! Она обострит твои чувства и очистит разум!
Девушка сделала несколько глотков, поперхнулась, пересилила себя и допила остаток. В принципе, ничего такого в стакане не было. Немного опиума, чтобы «очистить разум», кофеин и полграмма модного в частных «массажных салонах» растормаживающего наркотика «либидо», ЛБД. Больше не стоит, слишком дорогое средство.
– А сейчас – жди меня, раба Евгения. Я подготовлю комнату. Жди и молись.
Легостаев ушел в комнату, закрыл за собой дверь. Украдкой поглядывая на нее, раба Евгения почти в экстазе целовала пол, где ступали ноги Единственного.
– Встань и иди ко мне, – донесся приглушенный голос.
Внутри комната оказалась совершенно пустой, только у дальней стены на небольшой подставке горели с десяток свечей. Окон в комнате не было. Дрожащий отсвет падал на гладкие голые стены, обитые твердым и холодным на вид материалом. Строители положили его так искусно, что, казалось, стены, пол и потолок не имеют границ, а плавно переходят друг в друга.
Единственный стоял посреди комнаты, глаза его сверкали отраженными огоньками свечей.
– Я не… не знаю, Единственный.
– Хорошо, что ты честна со мной. Это тебе зачтется. Я буду просить Предвечного за тебя.
Легостаев повернулся, взял со стола высокий стакан.
– Выпей крупицу Благодати, раба Евгения! Она обострит твои чувства и очистит разум!
Девушка сделала несколько глотков, поперхнулась, пересилила себя и допила остаток. В принципе, ничего такого в стакане не было. Немного опиума, чтобы «очистить разум», кофеин и полграмма модного в частных «массажных салонах» растормаживающего наркотика «либидо», ЛБД. Больше не стоит, слишком дорогое средство.
– А сейчас – жди меня, раба Евгения. Я подготовлю комнату. Жди и молись.
Легостаев ушел в комнату, закрыл за собой дверь. Украдкой поглядывая на нее, раба Евгения почти в экстазе целовала пол, где ступали ноги Единственного.
– Встань и иди ко мне, – донесся приглушенный голос.
Внутри комната оказалась совершенно пустой, только у дальней стены на небольшой подставке горели с десяток свечей. Окон в комнате не было. Дрожащий отсвет падал на гладкие голые стены, обитые твердым и холодным на вид материалом. Строители положили его так искусно, что, казалось, стены, пол и потолок не имеют границ, а плавно переходят друг в друга.
Единственный стоял посреди комнаты, глаза его сверкали отраженными огоньками свечей.