JК
Бузулуцкие игры :: Синякин Сергей
Страница: 81 из 224Клавдия — что зачудное имя? императорам впору! — ждала его, это видно было по ее тугим пунцовым щечкам с кокетливо играющими ямочками, по выразительным вишенкам ничего не скрывающих глаз, по обтягивающему ее сбитую фигурку платью, совсем неподходящему для уединенной домашней встречи. Похоже было, что Клавдия надела все свои украшения. Она стояла в горнице, сияющая, как египетская царица.
— Птолемей Квинтович! — с нежным упреком сказала Клавдия. — Что же вы так долго не заглядывали? Амор нон эст медикобилис хербис!
Да, в этом она была права: нет таких трав, чтобы любовь вылечить. Птолемею льстило нежное внимание женщины. Старый солдат, принимавший участие во многих рискованных и даже опасных походах, он, интер мок говоря, ожидал нечто подобное. Ожидал и боялся. Его самого сжигала фебрас эротика, оживающая в каждом мужчине при виде красивой женщины, которой он уже однажды обладал.
— Хомо пропониб, сед деус диспонинт, — сказал он, с удовольствием разглядывая хозяйку.
— Плохо вы предполагали, Птолемей Квинтович, — еще гуще порозовев и счастливо улыбаясь, упрекнула Клавдия. — А у нас, русских, говорят: на Бога надейся, а сам не плошай.
«Каве!» — сказал центуриону внутренний голос, но Птолемей Прист был слишком влюблен, чтобы осторожничать. Укоры Клавдии заставили старого солдата ощутить калпа белус, но эти легкие угрызения совести заглушил стук влюбленного сердца.
— Птолемей Квинтович! — с нежным упреком сказала Клавдия. — Что же вы так долго не заглядывали? Амор нон эст медикобилис хербис!
Да, в этом она была права: нет таких трав, чтобы любовь вылечить. Птолемею льстило нежное внимание женщины. Старый солдат, принимавший участие во многих рискованных и даже опасных походах, он, интер мок говоря, ожидал нечто подобное. Ожидал и боялся. Его самого сжигала фебрас эротика, оживающая в каждом мужчине при виде красивой женщины, которой он уже однажды обладал.
— Хомо пропониб, сед деус диспонинт, — сказал он, с удовольствием разглядывая хозяйку.
— Плохо вы предполагали, Птолемей Квинтович, — еще гуще порозовев и счастливо улыбаясь, упрекнула Клавдия. — А у нас, русских, говорят: на Бога надейся, а сам не плошай.
«Каве!» — сказал центуриону внутренний голос, но Птолемей Прист был слишком влюблен, чтобы осторожничать. Укоры Клавдии заставили старого солдата ощутить калпа белус, но эти легкие угрызения совести заглушил стук влюбленного сердца.