JК
Человек космоса (Одиссей, сын Лаэрта - 2) :: Олди Генри Лайон
Страница: 30 из 89Только, богоравный, не сочти за дерзость: зачем тебе дочка на войне? Или мы уже не собираемся плыть под Трою?
- Собираемся, - отрезал Агамемнон, быстро становясь прежним. Подошел вплотную, навис горным кряжем. - Калханту знамение было: вскорости грядет удача...
Ясно. Оттого и в лицо не глядит, пророк наш. Его знамения - известное дело. На этот раз небось вместо Трои на Кипре высадимся, штурмовать сослепу станем. Там муравейников много, примем мурашей за троянцев, всех раздавим. Надо будет сандалиями запастись.
- .. .пойми: дочку я сдуру Лигерону пообещал. В невесты. Ты ж его знаешь, блажного: если приспичило, вынь да положь! Обручим детишек и сразу выступим. Поторопись, Лаэртид, а? Воины ропщут... еще месяц - разбегутся...
Ванакт замолчал. Густые брови тучами сошлись над знаменитым носом: сейчас громыхнет!
- Сделаю, богоравный. Пришли глашатая к моему шатру, я буду ждать.
Странно: Калхант так ни словечка и не проронил.
На обратном пути вспомнились удивительные слова филакийца: "Слушай, а почему, когда ты рассказываешь - мне хочется верить и соглашаться?!" Когда говорил Агамемнон, вождь вождей, верить не хотелось. И соглашаться. Хотелось подчиняться. Слепо. Без рассуждений. Раньше такого и в мыслях не было, а сейчас - поди ж ты!
Одиссей сам себе дивился.
* * *
Долгие сборы - пустые хлопоты. Еда в котомке. Переодеться: льняная эксомида* для жары, "геройский плащ" на ночь. Шляпа из войлока, с широкими полями - от солнца.
- Собираемся, - отрезал Агамемнон, быстро становясь прежним. Подошел вплотную, навис горным кряжем. - Калханту знамение было: вскорости грядет удача...
Ясно. Оттого и в лицо не глядит, пророк наш. Его знамения - известное дело. На этот раз небось вместо Трои на Кипре высадимся, штурмовать сослепу станем. Там муравейников много, примем мурашей за троянцев, всех раздавим. Надо будет сандалиями запастись.
- .. .пойми: дочку я сдуру Лигерону пообещал. В невесты. Ты ж его знаешь, блажного: если приспичило, вынь да положь! Обручим детишек и сразу выступим. Поторопись, Лаэртид, а? Воины ропщут... еще месяц - разбегутся...
Ванакт замолчал. Густые брови тучами сошлись над знаменитым носом: сейчас громыхнет!
- Сделаю, богоравный. Пришли глашатая к моему шатру, я буду ждать.
Странно: Калхант так ни словечка и не проронил.
На обратном пути вспомнились удивительные слова филакийца: "Слушай, а почему, когда ты рассказываешь - мне хочется верить и соглашаться?!" Когда говорил Агамемнон, вождь вождей, верить не хотелось. И соглашаться. Хотелось подчиняться. Слепо. Без рассуждений. Раньше такого и в мыслях не было, а сейчас - поди ж ты!
Одиссей сам себе дивился.
* * *
Долгие сборы - пустые хлопоты. Еда в котомке. Переодеться: льняная эксомида* для жары, "геройский плащ" на ночь. Шляпа из войлока, с широкими полями - от солнца.