Дело незалежных дервишей   ::   Зайчик Хольм Ван

- А хотела бы? - тихо спросил Богдан.

Жанна отчаянно покраснела. И с каким-то искусственным ожесточением спросила:

- А через два месяца ты скажешь: все, малышка, ты больше не нужна, езжай рожать домой?

- Ты считаешь, я могу такое сказать?

- Почему бы и нет? Насколько я могу судить, в вашей замечательной империи такое должно быть в порядке вещей!

- О-о... - сказал Богдан. - Мсье Кова-Леви приехал не напрасно.

Он отвернулся.

Девочки играли.

"Счастливые, - подумал Богдан. - Прыг-скок - и дела им нет до взрослых проблем! Последние минуты, наверное, остались, уже темнеет, скоро домой, а там, в уютных теплых комнатах родители поставят перед ними сладкий чай с маньтоу или ватрушками... и кто бы из них ни выиграл, и кто бы ни проиграл сейчас - все у всех станет совсем хорошо. И еще несколько долгих, безмятежных лет быть им детьми. Шу-шу-шу про мальчиков. Шу-шу-шу про платья. Прыг-скок по тротуару... Да, жизнь. И отпускать нельзя, и удерживать нельзя. Отпустить - равнодушие. Не отпустить - насилие. Или все наоборот: отпустить - уважение, не отпустить - любовь... Любовь. Любовь одновременно и исключает насилие, и дает право на него. Когда любовь, никогда не поймешь, как поступить лучше. А девчатам все эти муки долго еще будет неведомы. Счастливые!"

Профессор Кова-Леви, терпеливо ожидая у своей повозки, тоже смотрел на девочек.

"Тоталитарное, иерархизированное сознание пропитало насквозь все ордусское общество, - думал он.