Дерни за веревочку   ::   Рыбаков Вячеслав

— А какую сказку нам Димочка рассказал замечательную, правда? — искательно спросила она, пытаясь заглянуть ему в глаза.

— Чудит, — вяло пробормотал Шут.

Она вздохнула.

— Странно. Он такой добрый, а ты такой злой.

— Примитивные категории, лебедь моя белая. Однобокие.

— Ничего не однобокие! Как Трезор. У, злюка! — она изобразила, как рычит Трезор. — Р-р-р! Хочешь, объясню, чего ты рычишь?

— Не очень, но валяй.

— Не можешь простить себе, что не гений, — сказала она с детской радостью отгадки. — Как это, мол, в двадцать четыре года я только аспирант, а не академик?

Он наконец взглянул на нее. С ненавистью.

— Половина всех бед человеческих оттого, что вы слишком легко прощаете себе негениальность! — заорал он, будто сам не был человеком. — Что там мыкаться с гениальностью, право слово… Государственной изменой попахивает! Вот скажи, Трезора… скажи. Неужто тебе не хочется быть гением?

Стало тихо. Потом Лидка улыбнулась.

— Как здорово, — произнесла она. — Одинокая фамилия. Трезор и Трезора, его половина…

Он громко, бешено дышал.

— Замуж мне за тебя хочется, — сказала она.

Он опустил глаза. Бесполезно. Каждый о своем.

— У нас выпить не осталось? — спросил он.

— Я припрятала для тебя «ркацетушки», — ответила она. — Вон, уже открыла.

Он поднес бутылку ко рту.

— Ну, зачем, Коленька? Вот же граненый друг стоит.

Он налил в стакан из бутылки, потом перелил из стакана в себя. Налил еще.