Двадцать минут из жизни Антона Соболева   ::   Прошкин Евгений

В этом угадывалось что-то от самоистязания - добровольного, сладостного.

"Нормальный мужик попил бы водки и угомонился", - пристыдил себя Антон, но, вспомнив, что этой ночью термометр показывал плюс двадцать семь, вздрогнул. Нет, с водкой как-нибудь потом...

Он налил чаю, отрезал хлеба и отодвинул табуретку подальше от солнца, как вдруг позвонили в дверь. Антон почему-то заволновался. Это могли быть Сашок или Вовчик, но они без предупреждения не являлись, и это могла быть Вика, впрочем, в ее возвращение он не верил.

Антон отметил, что в табачном мареве дверная "кукушка" звучит особенно противно, и поплелся в прихожую.

В "глазке" висело незнакомое лицо - трезвое, вполне благообразное. Открывать, однако, не хотелось.

Человек на лестнице, словно учуяв его присутствие, позвонил снова. Антон, не отрываясь, наблюдал за мужчиной - тому было под шестьдесят, и у него были седые волосы; это все, что Антон разглядел через крошечный объектив.

"Не открою, - решил он. - Пошли все в черту".

- Антон, открывай, - властно произнес седой и опять позвонил.

На этот раз он не отпускал кнопку минуты две.

"Раньше, может, и открыл бы, - подумал Антон. - А теперь - хрен".

Над головой продолжало метаться оголтелое "ку-ку-ку-ку". Антон сжимал кулаки и щурился от злости, но уступать не собирался.

В какой-то момент седому надоело, и он, убрав палец со звонка, сказал:

- Открой я все равно не уйду.

Спокойно сказал, уверенно. И добавил:

- Открой, Тони.

Это было как пароль. Тони.