Каменное эхо   ::   Имранов Андрей

Поначалу, пока Вир жил в городе, Оштон не сильно беспокоился - подумаешь, подработал раз в две седмицы - дубье наше, деньги ваши, а делишки врозь - какой уж тут 'продался', обычная работа по найму. Но в последнее время Вир уж больно часто стал Оштона с собой таскать всяческими своими магиковскими путями, и поручать вещи совсем атаману не привычные, что ему нравилось все меньше и меньше. Особливо после того, как магик нежданно-непонятно-как в мальчонку мелкого превратился. Он вроде как и раньше не особо старым выглядел, так с некоторых пор вообще сопляком безусым стал. Иные Оштоновы подельники после этого превращения Вира как-то меньше опасаться начали, но самому атаману сия 'метаморфозия' (как высказался Крысомор-законник) шибко не нравилась. Вспоминались некстати пророчества богословские, особливо те, которые 'дитя шихарово' поминали. А дела Вировы, темнеющие день ото дня, спокойствия Оштону не добавляли. И ведь не порыпаешься - как-то Оштон попробовал не возразить даже, а так, тень недовольства высказать, для пробы, так Вир ему зараз все припомнил - и скляночку со слезами Серебряной Смерти, и дружину Алариковскую. Оштон заткнулся - по всем понятиям выходило, что должок у него погробный. Оштон понятия уважал, и будь Вир не настолько явственно темным, нимало бы не беспокоился и тянул бы на него лямку, что твой вол, даже если б Вир и вдесятеро столько не платил. Да вот беда - темнота Вирова никаким соменениям не подлежала, и ежели ему собственная душа была без интереса, то Оштон-то навечно в ад попадать совершенно не стремился.