Кесаревна Отрада между славой и смертью   ::   Лазарчук Андрей

Матросы, поплевав на ладони, взялись за спицы, напряглись: Вначале трос выбирался буквально по вершку, потом дело пошло. Хотя ветер продолжал отжимать левиатон от пирса, полоска воды все сокращалась и сокращалась, пока наконец черные толстенные бревна причала не ткнулись в канатные мотки, вывешенные за борт.

Сарвил сошел на берег одним из первых. Вся его поклажа была: заплечный мешок: Монаха - единственного из всех прибывших - встречали. Легкая повозка с откидным парусиновым тентом, запряженная парой коренастых лошадок, и отрок в рясе послушника, но длинноволосый. - Почтенный Сарвил, - монах взглянул на чародея, и тому впервые померещилось что-то давне-знакомое - даже не в самом лице, а именно в манере смотреть, - мой путь будет долог, а в долгом пути хорошо иметь спутника. Не согласитесь ли вы на то, чтобы составить мне компанию? Я не упоминал на судне, там тесно и много лишних ушей - я еду в сторону Нектарии. Если вам по пути: - Почти, - сказал Сарвил. Это не совпадение, подумал он.

На четвертый день болезни Отрада обрела наконец прежнюю ясность ума. А может быть, и большую - как бы шагнув из тесноты и полумрака на простор. На очень холодный простор: Она знала, что умрет почти наверняка, что этот теплый, но душный дом станет для нее последним краешком мира - но почему-то скорая смерть не пугала ее. И не потому, что теперь она знала твердо: смерть - это еще не все. За смертью следует иное - то, чему нет названия: Нет, что-то другое мешало ей цепляться за этот мир и горевать о возможной разлуке с ним и с его обитателями.