Колесо Фортуны   ::   Дубов Николай Иванович

- Не серчай, мамушка! - сказал Григорий. - Уж больно я рад!

Они троекратно облобызались. Лицо старухи дрогнуло в гримасе подавленного всхлипа, она подняла руку, чтобы перекреститься, но из-под руки увидела, что все бабы замерли, кто с тряпкой, кто с мочалкой в руках, и не сводят глаз с Григория.

- А вы чего уставились? - крикнула старуха. - Живого мужика не видали?

- Такого-то красавчика где увидишь? - отозвался озорной голос. - Нам бы такого хучь вприглядку...

Бабы вызывающе засмеялись. Старуха метнула взгляд, но не угадала говорившей и пригрозила клюкой:

- Вот я вас, сквернавки бесстыжие! Живо за работу, а то всех прогоню со двора и полушки не дам!

- Где ты их столько набрала, мамушка? - удивился Григорий.

- Эка невидаль! В портомойне. Бабы балованные, дерзкие... Ну, тебе до тех баб дела нету, об тебе разговор пойдет. Ты что же, Григорей, аи совсем стыд прогулял да пропил?

- С чего ты взяла, мамушка? Что я такого сделал?

- А как же не сделал? Ну, про меня, рабу глулудо, куда уж помнить... А мать померла, отец преставился - ты хоть на глаза показался, на могилку сходил?

- Так ведь служба, мамушка... - пристыженно сказал Григорий. - Сам в себе не волен.

- Служба? А кака така служба неволит кормилицу свою продавать? Как корову, которая молоко перестала давать, - хоть на убой, лишь бы с глаз долой...

- Что ты, мамушка! Как ты придумала такое?

Разве я...