Мичман Хорнблауэр (другой перевод)   ::   Форестер Сесил Скотт

Вы уж простите, сэр, что я так говорю.

Внизу Хорнблауэр слышал, что доски корабля все так же трещат и жалуются - швы на палубе расходились все шире. Напрашивалось простое объяснение: рис, разбухая, раздвинул корабельные швы под водой, так что пластырь устранил лишь малую течь. Вода продолжает поступать, груз пухнет, корабль раскрывается, как облетающий цветок. Корабли строятся, чтобы выдерживать удары извне, ничто в их конструкции не рассчитано на сопротивление внутреннему давлению. Швы будут расходится все шире и шире, а вода проникать все дальше и дальше в груз.

- Смотрите сюда, сэр, - неожиданно сказал Мэтьюз. В ярком дневном свете маленькая серая тень заскользила вдоль шпигата, потом еще и еще. Крысы! Что-то страшное творилось внизу, раз они вылезли средь бела дня, бросив уютные гнезда в обильной пище - грузе. Давление, наверное, огромное. Хорнблауэр почувствовал новый толчок под ногами - еще что-то разошлось. У него оставалась еще одна карта, последнее, что он мог придумать.

- Я выброшу за борт груз, - сказал Хорнблауэр. Никогда в жизни не произносил он таких слов, только читал. - Приведите пленных и приступайте.

Задраенный люк заметно выгнулся наружу, клинья вышибло, одна планка с треском отлетела и стала торчком.

Когда французы подняли крышку, из люка полезло что-то коричневое: это внутреннее давление выдавало мешок с рисом.

- Цепляйте тали и тащите наверх, - сказал Хорнблауэр.