Много шума из никогда   ::   Миронов Арсений

Аккуратно положив обе ладони на верхушки бревен, я напряг пальцы, осторожно подтянулся на руках и – разрывая хитон на животе об острую кромку сруба, оставляя по дереву мокрый след от штанов, – быстро перебросил на ту сторону ноги… Резко дернулись голые, облезшие от загара плечи подростка – но я уже здесь: подошвы в греческих полусапожках с мягким стуком опускаются на землю, и – вжи-и-изз! – заострился из ножен узенький светлый клинок.

Подросток так и не успел обернуться – он замер, пыхтя над недоеденным завтраком и напряженно косясь на кинжальное лезвие, игравшее в моей руке правильными зеркальными бликами. Отшвырнув ногой грубый лук, валявшийся неподалеку, я сделал еще шаг вперед и коснулся округлым острием его плеча.

– Как звать? – кратко спросил я, стараясь не щеголять московским акцентом. Мальчик сперва замер, потом бешено засопел носом, будто собираясь расплакаться. – Имя?! – Лезвие ткнулось в плечо, продавливая побелевшую полоску на коже. Я быстро глянул в сторону леса: два других разбойника уже совсем скрылись из виду. Скорее всего, направились к тому месту, где оставили лодку. Надо торопиться – минут через пять они добегут до места и обнаружат пропажу челнока.

– Мяу… – неуверенно сказал подросток, и я увидел, что у него задрожала нижняя челюсть. Я сгреб свободной пятерней сразу несколько жидких косичек и рывком заставил его подняться с колен.