JК
Много шума из никогда :: Миронов Арсений
Страница: 558 из 727 – Я на жемле што три года прожил! Ужо наверно мужука от бабы отличу! Оно и верно, што непросто: на рожах-то у них личины железныя… Только я по приметам догадался: жинка сто в доспехе воинском! Во-первых, больно уж она кобылусвою обхаживает – гриву ей шкребет да ленты заплетает. Во-вторых, кота моего Шелудивку пригрела, молока ему дала… А потом… какой же мужик с корточек по малому нуждается?!
– Дед, да ты все же чекист! – Данька расхохотался. – Настоящий Шерлок Холмс. О чем еще ты догадался по своим приметам?
– Я-то? Хе-хе. Обо всем догадалша. Про тебя приметил, шо паря ты добрый, удалой молодец. Только вот плохо: человека недавно зарезал. Живую душу загубил.
– Я?! Человека зарезал? Ха-ха! – Данила только головой покачал. – Ну ты, деда Пошух, как скажешь… Шутник ты.
– Не Пошух, а Пошух. И шутник-то первый ты сам будешь: петуньи паточной напился и давай гулять – головы рубить да с ведьмянками в куштах валятьша… Шовсем оборзел, гумноед!
Данила рывком обернулся, быстро шагнул к старику и присел перед ним на корточки, невесть зачем потирая руки в стальных рукавицах. Нагнул голову и заглянул под шляпу – туда, где в бороде голубели два круглых блестящих глаза:
– Слушай, дед… с чего ты взял? Я что, на убийцу похож?
– То-то и оно, шо не похож. – Старичок грустно вздохнул. – Похож ты, паря, на будущего богатыря святорусского, а ведешь себя как гумноед. Хошь бы кровь с портов-то отмыл. Бледный весь как поганка, и руки холодные. На-кось, медку хлебани – полегчает!
Невесть откуда в его землистой ручке возникла плошка с бледно-золотистой тяготной сладостью на дне.
– Дед, да ты все же чекист! – Данька расхохотался. – Настоящий Шерлок Холмс. О чем еще ты догадался по своим приметам?
– Я-то? Хе-хе. Обо всем догадалша. Про тебя приметил, шо паря ты добрый, удалой молодец. Только вот плохо: человека недавно зарезал. Живую душу загубил.
– Я?! Человека зарезал? Ха-ха! – Данила только головой покачал. – Ну ты, деда Пошух, как скажешь… Шутник ты.
– Не Пошух, а Пошух. И шутник-то первый ты сам будешь: петуньи паточной напился и давай гулять – головы рубить да с ведьмянками в куштах валятьша… Шовсем оборзел, гумноед!
Данила рывком обернулся, быстро шагнул к старику и присел перед ним на корточки, невесть зачем потирая руки в стальных рукавицах. Нагнул голову и заглянул под шляпу – туда, где в бороде голубели два круглых блестящих глаза:
– Слушай, дед… с чего ты взял? Я что, на убийцу похож?
– То-то и оно, шо не похож. – Старичок грустно вздохнул. – Похож ты, паря, на будущего богатыря святорусского, а ведешь себя как гумноед. Хошь бы кровь с портов-то отмыл. Бледный весь как поганка, и руки холодные. На-кось, медку хлебани – полегчает!
Невесть откуда в его землистой ручке возникла плошка с бледно-золотистой тяготной сладостью на дне.