JК
Много шума из никогда :: Миронов Арсений
Страница: 597 из 727Хозяин матерился, тряс бородой и даже пару раз приложил увесистой лесиной косолапому поребрам. Получив свое, медведь перестал кланяться и, довольный, заковылял вослед мужику к избушке.
– Ох ты и невежа, Потап! Негостеприимная ты сволочь! – зычно восклицал меж тем хозяин, потряхивая кудрявой бородой и с интересом поглядывая на Данилу. Он шагал быстро, легко прыгая через поваленные стволы, – только теперь Данька разглядел у него за поясом ловкий лесорубный топорик, а на спине – тяжелую связку крепких березовых дров.
– Ты уж прости моего Потапку, добр человек! Непонятливый он у нас. Оставили мишку баньку топить, а он давай дурня валять. На дурака надеялись – а дурак-то поумнел! – Весело зубоскаля и подбрасывая на горбе березовую ношу, хозяин приблизился.
Данька разглядывал его исподлобья, разминая плечо: мужик был молод и весьма дороден: рубаха только не трещит на плечах, а шею из-за ушей видать, как говаривал покойный дед. Рывком низвергнув оземь загрохотавший ворох бревен, хозяин покрутил крупной головой, вытряхивая из кудрей березовую крошку, и троекратно чихнул, запрокидывая сожмуренную морду к небу, с удовольствием вытирая небывалым кулаком мокрую бороду.
– А-ар-р-чхи! Господи прости, а здоровым буду! А-а-ар-р-чхи! И вам благодать троекратно чихать! А-а… а-а… а-АР-Р-ЧХИ!!! Ох… полегчало. На здоровье чихнул – ровно чарочку глотнул! – Сожмурив курносую харю, лесоруб подмигнул серым глазом и протянул Даниле лопатообразную пятерню. – Давай-ка приподниму тебя, добр человек, а то вид имеешь как будто сонный.
– Ох ты и невежа, Потап! Негостеприимная ты сволочь! – зычно восклицал меж тем хозяин, потряхивая кудрявой бородой и с интересом поглядывая на Данилу. Он шагал быстро, легко прыгая через поваленные стволы, – только теперь Данька разглядел у него за поясом ловкий лесорубный топорик, а на спине – тяжелую связку крепких березовых дров.
– Ты уж прости моего Потапку, добр человек! Непонятливый он у нас. Оставили мишку баньку топить, а он давай дурня валять. На дурака надеялись – а дурак-то поумнел! – Весело зубоскаля и подбрасывая на горбе березовую ношу, хозяин приблизился.
Данька разглядывал его исподлобья, разминая плечо: мужик был молод и весьма дороден: рубаха только не трещит на плечах, а шею из-за ушей видать, как говаривал покойный дед. Рывком низвергнув оземь загрохотавший ворох бревен, хозяин покрутил крупной головой, вытряхивая из кудрей березовую крошку, и троекратно чихнул, запрокидывая сожмуренную морду к небу, с удовольствием вытирая небывалым кулаком мокрую бороду.
– А-ар-р-чхи! Господи прости, а здоровым буду! А-а-ар-р-чхи! И вам благодать троекратно чихать! А-а… а-а… а-АР-Р-ЧХИ!!! Ох… полегчало. На здоровье чихнул – ровно чарочку глотнул! – Сожмурив курносую харю, лесоруб подмигнул серым глазом и протянул Даниле лопатообразную пятерню. – Давай-ка приподниму тебя, добр человек, а то вид имеешь как будто сонный.