Много шума из никогда   ::   Миронов Арсений

– Эка выдумал! Ты это брось! – Михайло попытался грозно сдвинуть брови. – Тебе теперь заместо меня оставаться, Колокира поджидать! Посиди, прошу тебя, в избушке, пока гость не явится… Уж я больше не могу: сердце наружу рвется, до бедной Лебедушки тянется. Заклятье в дорогу тащит – и давно бы ушел, кабы не привязь. Вот – Потапу повелел держать на цепи до твоего прихода – а иначе нельзя на месте усидеть! Поэтому – сам посуди… кто, кроме тебя, царские Стати у грека воспримет? Кого мне просить – Бустю? Либо медведя?

«Не хочу стати. Не нужно, бесполезно. Я виноват, Михайло…»

– Замолчи, брат. За жену всякая вина на мужа падет. – Потык помолчал, качнул головой: – Нельзя мне было ее в починок пускать! Сидела бы здесь, так нет – подняла крик! Мол, скучно в глуши, пойду от вас, медведей, – среди людей поживу… И так . уговаривал, и эдак – зазря все. Железо уваришь, а строптивой жены не уговоришь. Дурень я горький, Данька. Видать, мы с тобой два сапога пара – оба на леву ногу!

Он вдруг потемнел лицом, захрипел и провис на цепях – мутная волна накатила было в глаза, да снова схлынула – уже ненадолго.

– Ты прости меня, братишка. Втащил я тебя с головой в нашенские забавы кровавые… Не гневайся. Прошу тебя: напоследок помоги – дождись Колокира, отвези его Стати в Престол-град, да боярину Добрыне Злату Поясу передай… Утешь сердце мое, Данюшка: обещай мне!

Данила ничего не ответил. Он наконец оторвал мокрую ладонь от глаз и прямо глянул Потыку в лицо.