JК
Много шума из никогда :: Миронов Арсений
Страница: 664 из 727Данька тяжело перевернулся на живот и подполз к черному вороху стальных лезвий – почти сразу нащупал рядом в мягкой пыли короткое зазубренное перо, выпавшее из металлических покровов крыла и сильно напоминавшее узкое лезвие ножа безручки.
Перо было скользкое и вырывалось из бесчувственных пальцев, тут же с нетерпеливой жадностью впиваясь в кожу. Данила успел перерезать только верхний слой веревок на сведенных за спину запястьях, когда в дальнем конце обширного подпола заскрипела отверзаемая крышка люка и в жидких отблесках дымной лучины замелькали по ступеням лестницы чьи-то черные сапоги. Данила замер, утопив в ладони занозистое перышко – совсем как давеча нож с костяной ручкой. От дурного воспоминания его едва не стошнило. Несколько часов назад в этом доме была еще жива Михайлина жена…
Когда рослый детина в сапогах и с лучиной в руках приблизился, вглядываясь в вялые тени, расползшиеся по земляному полу, Данька закрыл глаза: ему стало смешно. В очередной раз невесть почему ощутил, что близка его победа. Пока еще опутан веревками, избит до бесчувствия – его за ноги тащат по полу к лестнице, ведущей наверх. Но это ненадолго.
Несколько рук за шиворот выволокли его из люка наружу – уложили спиной на пол, и тут же два черных силуэта нависли над головой – узкие бедра и длинные руки, высокие сапоги и темные рубахи с закатанным рукавами.
– Избранный из воинов Данэил! – торжественно произнесла одна из теней прыгающим голосом бультерьера Белой Палицы. – До сегодняшнего утра ты умрешь, сие я могу тебе обещать. Смерть твоя будет честной и скоропостижной, если ты тщательно и радетельно ответишь на мои вопросы…
«Какая толстая веревка», – подумал Данила.
Перо было скользкое и вырывалось из бесчувственных пальцев, тут же с нетерпеливой жадностью впиваясь в кожу. Данила успел перерезать только верхний слой веревок на сведенных за спину запястьях, когда в дальнем конце обширного подпола заскрипела отверзаемая крышка люка и в жидких отблесках дымной лучины замелькали по ступеням лестницы чьи-то черные сапоги. Данила замер, утопив в ладони занозистое перышко – совсем как давеча нож с костяной ручкой. От дурного воспоминания его едва не стошнило. Несколько часов назад в этом доме была еще жива Михайлина жена…
Когда рослый детина в сапогах и с лучиной в руках приблизился, вглядываясь в вялые тени, расползшиеся по земляному полу, Данька закрыл глаза: ему стало смешно. В очередной раз невесть почему ощутил, что близка его победа. Пока еще опутан веревками, избит до бесчувствия – его за ноги тащат по полу к лестнице, ведущей наверх. Но это ненадолго.
Несколько рук за шиворот выволокли его из люка наружу – уложили спиной на пол, и тут же два черных силуэта нависли над головой – узкие бедра и длинные руки, высокие сапоги и темные рубахи с закатанным рукавами.
– Избранный из воинов Данэил! – торжественно произнесла одна из теней прыгающим голосом бультерьера Белой Палицы. – До сегодняшнего утра ты умрешь, сие я могу тебе обещать. Смерть твоя будет честной и скоропостижной, если ты тщательно и радетельно ответишь на мои вопросы…
«Какая толстая веревка», – подумал Данила.