Арестант   ::   Константинов Андрей

Палыч чувствовал, что допустил слабину в разговоре. А этого делать никак нельзя. Никогда. Ни перед кем. Тем более перед Паханом. Лагерный закон учит строго: слабого — нагни. Наумов ни дня не провел на зоне, но… Палыч его боялся. Он мгновенно собрался и решительно сказал:

— Замечания, Николай Иванович, справедливые. Ситуация уже исправлена, все финансовые вопросы решу до конца недели. А контроль… контроль будет восстановлен в кратчайшие сроки. Это я обещаю.

Наумов снова усмехнулся — слова старого зэка звучали как монолог на партсобрании: Благодарю коллектив за оказанное доверие и обязуюсь…

— Ну-ну, — произнес Николай Иванович иронично, — только ты со своими методами не перегни палку. Я сегодня с заместителем начальника ГУВД беседовал… там очень недовольны, Палыч. Смотри. Сядешь второй раз — вытаскивать не буду. Не обессудь.

— В белых перчатках, Николай Иванович, дерьма-то не разгребешь, — сказал Антибиотик, и Наумов отметил, что в его голосе появились жесткие нотки. Крепок еще старик.

— Согласен, — ответил он. — Но и край нужно видеть.

— Нельзя человека к краю толкать. Чтобы дело делалось, придется кого-то убрать с дороги. Иначе никак.