Арестант   ::   Константинов Андрей

Он улетел… ее уговоры не подействовали. Простились холодно, отчужденно. Ну почему? Хотелось закричать своему неясному отражению в стекле. Струйки воды размывали его, дробили, и Катя не могла понять: кто же там? Кого отражает стекло: ленинградскую студентку Катю Шмелеву? Или жену столичного чиновника Екатерину Гончарову? Или любовницу питерского бандита по кличке Адвокат?

Ее начала колотить дрожь. Адвокат?… Какой Адвокат? Белый или Черный? Черный или Белый?

Застонал в каминной трубе ветер. Захлебнулся. Затих. Вздрогнуло оконное стекло, вздрогнуло размытое в нем отражение.

Чье? Питерской криминальной баронессы? Гражданки Израиля миллионерши Рахиль Даллет? Или сиделицы из Крестов?

Вдовы!… — прогудел в трубе ветер. — Вдовы трех мужей.

Это не я!…

Ты, — оскалилось отражение в стекле, — ты.

И засмеялось, захохотало, выплевывая на ковролин гостиной зубы, подмигивая пустыми глазницами.

Я не хочу!…

А кто же тебя спрашивает, вдова?

Я не вдова, у меня есть Андрей. Он улетел. Но он вернется…

Когда же он вернется, вдова?

Я… я не знаю. Он позвонит, он скоро позвонит…

И зазвонил телефон. Замурлыкал сыто, поскреб лапой по столику, выгнул спину.

Катя стремительно метнулась с дивана. Упала — мешал укутавший ноги плед. Выругалась по-русски, схватила трубку сработанного под старину «Эриксона»:

— Алло, Андрей, алло!

— Guten Abend, Frau Dallet. Hier Ditter Fеgelsang [14] .

— Что? — спросила она ошеломленно, непонимающе.