Пастыри. Четвертый поход   ::   Волков Сергей Юрьевич

Она хотел оторвать Одноглазого отсебя – но руки повисли плетьми. Он хотел крикнуть – но не нашел сил даже на то, чтобы открыть рот. Грязно-белый потолок лестничной клетки закружился у него перед глазами, «Кедр» выпал из пальцев, повиснув на зацепившемся за карман плаща прикладе, и на графа навалилась мутная, душная мгла...

* * *



Яна шла, как во сне. Теплый и ласковый материнский голос, что услышала она впервые в вип-апартаментах Рыкова, постоянно был с ней. Он пел девушке колыбельные, рассказывал сказки, читал стихи, и Яна растворилась в его нежных интонациях. Она почти ничего не видела и не слышала вокруг себя, и самое главное – ее ничего не интересовало.

Слушать этот голос, расслабленно плыть куда-то под его чарующие звуки – в этом и был главный смысл жизни. Поняв это, Яна Коваленкова больше не сопротивлялась, лишь шептала вслух наиболее понравившиеся ей стихи:

Мухоловкой-ящеркой прошуршу по стенке,

Обдеру о край стекла голые коленки.

Затаюсь одна, в тиши, в темной теплой норке.

Нарисую письмецо на арбузной корке.

Бьется рыбкой хвостик мой в чьей-то лапке цепкой.

А я новый отращу, прицеплю прищепкой!

Пошурую коготком в глубине замочка,

Дверью скрипну – и уйду.