Пленники вечности   ::   Морозов Дмитрий

– Когда Казань да Асторокань брали, или ногайца по шляху гнали – не в диво было князей ратникам видать. Проказа какая головы воеводам нашим выела, сидят во Пскове да Ругодиве, разумеют – казачки да стрельцы сами немца одолеют, без них, пресветлых.

– А ты, выходит, другой:

Ангмарец давно подрастерял робость перед знатными особами. Во-первых, общение с самим Басмановым, во-вторых – фронтовая обстановка.

Воевода огляделся и двинулся было к бревну, но его опередил один из ратников, взгромоздивший на поваленный ствол седло.

На него и сел Серебряный, поигрывая ногайкой и разглядывая воинов Легиона, вернувшихся к своим бивуачным занятиям – кто завалился под куст с мешком под головой, кто кинулся спасать угасающие костры и пропадающую кашу.

– Вольница у тебя, боярин, – сказал он наконец, и по тону нельзя было сказать, осуждает он ее, или даже приветствует, – словно у казачков.

– Так казачью работу и выполняем, – сказал на-згул, устраиваясь напротив князя.

Увидав это, Серебряный покачал головой:

– Точно не ходил на стругах? Вон и сидишь, ровно засечник или мордвин.

«Ну и осел, – в сердцах отругал себя ангмарец. – Еще бы в индийскую падмасану уселся».

– От засечников набрался, – буркнул он неопределенно. – А про нас у Зализы из Пустоши Северной следует спрашивать, или у князя Басманова.

– Эк хватил… – Серебряный сунул нагайку за отворот сафьянового сапога. – У Басманова! Ну, полно, не желаешь о себе гутарить, так и не надо.