JК
Пленники вечности :: Морозов Дмитрий
Страница: 62 из 352Так что ведомо мне, как вы немца на себя отманивали, давая дорогу Репнину. Богу, видать, неугодно было спасти рингенский отряд, а вы свое дело добре сделали, во славу царя и небесной рати.
«Знал бы ты, где мы видали на той дороге царя и небесную рать… » – подумал назгул.
А рядом топтался Шон, не зная, как правильно обратиться к командиру Легиона, чтобы не вызвать волны кривотолков. Спас ситуацию, опять же, князь.
– Что над душой стоишь? Присядь с нами, – сказал он как-то совершенно по-свойски.
«Неправильный какой-то князь, – подумал на-згул. – Видимо, тут как и с Басмановым – в семье не без урода».
Шон пожал плечами и плюхнулся рядом, отчего-то шепотом сказав ангмарцу:
– Собирались выступать ведь, когда туман рассеется.
– Аи верно, – хлопнул он себя по лбу. – Ты уж извини, княже…
Серебряный, похоже, был в курсе абсолютно всех маневров в наступающих полках.
– Левое крыло тысяче Хворостынина прикрыть? Не торопитесь, не вышла сотня на дорогу.
– А что так?
Воевода мрачно усмехнулся:
– Приболел тысяцкий.
– И сильно приболел? – чуя недоброе, спросил Шон.
– Сильнее не бывает. На голову укоротился.
– Н-да… Экая хворь приключилась… – только и нашелся назгул.
«Хворостынин то был мерзавец мерзавцем, не жаль ничуть. Но каков хват этот Серебряный – целого тысяцкого укоротил. Когда такие дела творятся, нам, сирым да убогим, следует носа не казать из нор. Лес рубят, как говаривал генералиссимус, щепки летят.
«Знал бы ты, где мы видали на той дороге царя и небесную рать… » – подумал назгул.
А рядом топтался Шон, не зная, как правильно обратиться к командиру Легиона, чтобы не вызвать волны кривотолков. Спас ситуацию, опять же, князь.
– Что над душой стоишь? Присядь с нами, – сказал он как-то совершенно по-свойски.
«Неправильный какой-то князь, – подумал на-згул. – Видимо, тут как и с Басмановым – в семье не без урода».
Шон пожал плечами и плюхнулся рядом, отчего-то шепотом сказав ангмарцу:
– Собирались выступать ведь, когда туман рассеется.
– Аи верно, – хлопнул он себя по лбу. – Ты уж извини, княже…
Серебряный, похоже, был в курсе абсолютно всех маневров в наступающих полках.
– Левое крыло тысяче Хворостынина прикрыть? Не торопитесь, не вышла сотня на дорогу.
– А что так?
Воевода мрачно усмехнулся:
– Приболел тысяцкий.
– И сильно приболел? – чуя недоброе, спросил Шон.
– Сильнее не бывает. На голову укоротился.
– Н-да… Экая хворь приключилась… – только и нашелся назгул.
«Хворостынин то был мерзавец мерзавцем, не жаль ничуть. Но каков хват этот Серебряный – целого тысяцкого укоротил. Когда такие дела творятся, нам, сирым да убогим, следует носа не казать из нор. Лес рубят, как говаривал генералиссимус, щепки летят.