Пленники вечности   ::   Морозов Дмитрий

«Интересно, – подумал назгул, – он решил про себя, что я какой-то особо засекреченный опричник? Скорее уж, что я особо боящийся Разбойного приказа казачок из беспредельщиков, типа Аники. Одно хорошо, приставать не стал».

– Про мужа истинного, – заметил князь, – дела говорят.

Ангмарец помолчал, гадая, о ком бы это шла речь.

– Вы с Репниным шли на Ринген, так?

«Это что – допрос? – ужаснулся назгул. – Сейчас спросит – почему тысячи русских парней в земле лежат, а мы живы. Ого-го, рановато мы из кустов вылезли да луки убрали. Уж не вязать ли нас прибыл пресветлый князь? »

Впрочем, он тут же понял свою ошибку. Цельный князь – на какую-то артель? Много чести! Хватило бы и сотни стрельцов о главе с заместителем обозного воеводы, или дюжего дьячка из Разбойного Приказа.

– С корабля нас сняли и прикомандировали… То есть, дали под руку воеводы Репнина. А тот, когда на Ринген шел, отрядил нас немца отвлекать.

Серебряный вдруг вскинул голову и пристально вперился в глаза назгула, да так пронзительно, что тот был вынужден уставиться в траву.

– Да ты никак решил, человече, что я тебя попрекаю? Что велю в железо заковать?

Персонаж бессмертного романа Алексея Константиновича Толстого оказался неплохим физиономистом.

– Брось, боярин. – Серебряный перекрестился. – Не вижу вины за вами. Из наших никто не уцелел, но немцев тьма осталась живых. Кое-кого казачки в Печорский монастырь на аркане притаскивали.