JК
Под стягом победным (Хорнблауэр - 7) :: Форестер Сесил Скотт
Страница: 195 из 233Как ни добры были окружающие, он чувствовал себя изгоем. Пусть Календер открыто восторгается его подвигами, пусть Гамбир держится уважительно, пусть молодые лейтенанты глядят на него круглыми от восхищения глазами - однако ни один из них не спускал флага перед неприятелем. Не раз и не два, гуляя по палубе, Хорнблауэр желал, чтоб его убило ядром на шканцах "Сатерленда". Он не нужен ни одной живой душе маленький сын в Англии, на попечении безвестной кормилицы, возможно, с годами будет стыдиться своего имени.
Возомнив, что окружающие будут его сторониться, он сам с гордой горечью сторонился окружающих. Он один, без дружеской поддержки, пережил эти черные дни, на исходе которых Гамбир сдал командование прибывшему на "Британии" Худу, и "Виктория", под грохот салютов, вошла в Портсмутскую гавань. Ее задержали противные ветра: семь долгих дней лавировала она в Ла-Манше, прежде чем достигла Спитхедского рейда и якорный канат загромыхал через клюз.
Хорнблауэр сидел в каюте, безразличный к зеленым холмам острова Уайт и людным портсмутским улочкам. В дверь постучали - не иначе как принесли распоряжения касательно трибунала.
- Войдите! - крикнул он, но вошел Буш, стуча деревянной ногой, расплывшийся в улыбке, с полной охапкой пакетов и свертков.
При виде родного лица тоска мигом улетучилась. Хорнблауэр заулыбался не хуже Буша, он тряс и тряс ему руку, усадил его на единственный стул, предложил послать за выпивкой, от радости позабыв обычные скованность и сдержанность.
Возомнив, что окружающие будут его сторониться, он сам с гордой горечью сторонился окружающих. Он один, без дружеской поддержки, пережил эти черные дни, на исходе которых Гамбир сдал командование прибывшему на "Британии" Худу, и "Виктория", под грохот салютов, вошла в Портсмутскую гавань. Ее задержали противные ветра: семь долгих дней лавировала она в Ла-Манше, прежде чем достигла Спитхедского рейда и якорный канат загромыхал через клюз.
Хорнблауэр сидел в каюте, безразличный к зеленым холмам острова Уайт и людным портсмутским улочкам. В дверь постучали - не иначе как принесли распоряжения касательно трибунала.
- Войдите! - крикнул он, но вошел Буш, стуча деревянной ногой, расплывшийся в улыбке, с полной охапкой пакетов и свертков.
При виде родного лица тоска мигом улетучилась. Хорнблауэр заулыбался не хуже Буша, он тряс и тряс ему руку, усадил его на единственный стул, предложил послать за выпивкой, от радости позабыв обычные скованность и сдержанность.