JК
Под стягом победным (Хорнблауэр - 7) :: Форестер Сесил Скотт
Страница: 219 из 233- сказал Хорнблауэр.
- Удачлив, как правило, тот, - сказала леди Барбара, - кто верно оценивает случай.
Пытаясь переварить услышанное, Хорнблауэр неловко смотрел на нее. Он позабыл, как она божественно-величава, как уверена в себе и неизменно добра, забыл, что рядом с ней чувствуешь себя неотесанным мальчишкой. Что ей его рыцарство - ей, дочери графа, сестре маркиза и виконта, который не сегодня-завтра станет герцогом. Он вдруг понял, что не знает, куда девать руки.
От замешательства его спасло появление кормилицы, дородной, розовощекой, в чепце с лентами и с ребенком на руках. Она сделала книксен.
- Привет, сын, - сказал Хорнблауэр ласково.
Волосиков под чепчиком, похоже, еще совсем не наросло, но на отца глядели два пронзительных карих глаза; нос, подбородок и лоб по-младенчески неопределенные, но глаза - глаза, безусловно, его.
- Привет, малыш, - ласково повторил Хорнблауэр. Он не знал, что в словах его сквозит нежность. Он обращался к Ричарду, как прежде обращался к маленьким Горацио и Марии. Он протянул к ребенку руки.
- Иди к отцу, - сказал он.
Ричард не возражал. Хорнблауэр никак не думал, что этот комочек окажется таким крошечным и невесомым - он помнил своих детей уже постарше. Однако ощущение быстро прошло.
- Ну, малыш, ну, - сказал Хорнблауэр.
Ричард выворачивался, тянулся ручонкой к сияющему золотому эполету.
- Красиво? - спросил Хорнблауэр.
- Па! - сказал Ричард, трогая золотой шнур.
- Удачлив, как правило, тот, - сказала леди Барбара, - кто верно оценивает случай.
Пытаясь переварить услышанное, Хорнблауэр неловко смотрел на нее. Он позабыл, как она божественно-величава, как уверена в себе и неизменно добра, забыл, что рядом с ней чувствуешь себя неотесанным мальчишкой. Что ей его рыцарство - ей, дочери графа, сестре маркиза и виконта, который не сегодня-завтра станет герцогом. Он вдруг понял, что не знает, куда девать руки.
От замешательства его спасло появление кормилицы, дородной, розовощекой, в чепце с лентами и с ребенком на руках. Она сделала книксен.
- Привет, сын, - сказал Хорнблауэр ласково.
Волосиков под чепчиком, похоже, еще совсем не наросло, но на отца глядели два пронзительных карих глаза; нос, подбородок и лоб по-младенчески неопределенные, но глаза - глаза, безусловно, его.
- Привет, малыш, - ласково повторил Хорнблауэр. Он не знал, что в словах его сквозит нежность. Он обращался к Ричарду, как прежде обращался к маленьким Горацио и Марии. Он протянул к ребенку руки.
- Иди к отцу, - сказал он.
Ричард не возражал. Хорнблауэр никак не думал, что этот комочек окажется таким крошечным и невесомым - он помнил своих детей уже постарше. Однако ощущение быстро прошло.
- Ну, малыш, ну, - сказал Хорнблауэр.
Ричард выворачивался, тянулся ручонкой к сияющему золотому эполету.
- Красиво? - спросил Хорнблауэр.
- Па! - сказал Ричард, трогая золотой шнур.