Поиск предназначения или Двадцать седьмая теорема этики   ::   Стругацкий Борис

Он тут же извлек на свет изуродованную раскладушку и закопал ее поглубже - в груду лишнего оборудования, под все эти мешки, тазы, ржавые лопаты и какие-то узлы. Ах, как хотелось ему и все ночные воспоминания вот так же закопать - поглубже, и - навсегда... Впрочем, при свете солнца воспоминания эти уже не казались такими отчаянно трагичными и стыдными. С ними, оказывается, можно было жить и даже радоваться жизни...

Но тут спустился с вершины тепе Виконт - готовить обед - и рассказал ему об утренних событиях. Оказывается, сразу после завтрака с Рахматулло вдруг сделался эпилептический припадок - он издал протяжный нечеловеческий звук, то ли вой, то ли рев, мягко повалился навзничь, и его начало корежить и выгибать. Зрелище было, сказал Виконт, страшноватое, но жена его (видимо, уже привычная) не растерялась, проделала все, что надо, а тут как раз и грузовик экспедиционный прикатил. Рахматулло вместе с женой и всем ихним барахлом погрузили на этот грузовик и отправили в город, рабочий день начался с опозданием, и на раскоп все пошли, исполненные дурных предчувствий...

И не зря!

Рабочие напоролись на _г_у_н_д_у_, так что теперь уже - всему конец. (Гунда - это особая легенда. Если верить рассказам и описаниям, это такое довольно крупное насекомое, с крыльями, черно-желтое, полосатое, - но не оса и не шершень. Живет в земле. Укус - смертелен, убивает на месте. Когда выкапывают ее случайно из земли, она _г_у_н_д_и_т_, - не то издает специфический звук, не то наводит беду. Даже простая встреча с ней на раскопе предвещает несчастье).