Поиск предназначения или Двадцать седьмая теорема этики   ::   Стругацкий Борис

Станислав задумался,пытаясь объяснить себе, почему это имя ему не нравится. Кофе его остыл, сигарета истлела до самого фильтра.

- Мне надо что-нибудь в прошедшем времени, - сказал между тем Виконт. - "Заглянул", "утонул"...

Они сочиняли в манере Поллака (так они это называли).

В полусумраке плачут обои,

Перекошены щеки окна,

Заслонило лицо голубое

Окровавленной лапой стена...

Станислав не слушал его. Он вдруг понял. Это было как откровение. Он увидел весь роман - до самого конца. Героя зовут Иосиф. Девушку его зовут Машка... Марья... Мария. И у них будет ребенок... Его даже в жар бросило от восторга, сердце бешено заколотилось, и тут сигарета обожгла ему пальцы.

Он резко дернулся - к пепельнице, и проклятый стул под ним развалился снова, в который уже раз. Станислав без малого грохнулся, едва успев ухватиться за край стола. Стол качнулся и поехал, все оказалось на полу пепельницы, карандаши, брульоны... Он с проклятьями принялся собирать и заново состыковывать развалившиеся ножки, сиденье, спинку, а в голове у него стучало: "Сбереги мне сына! Сбереги нашего сына!..."

Виконт на обращал никакого внимания на эту привычную суетню.

- В прошедшем времени мне что-нибудь, пожалуйста! - потребовал он снова, слегка повышая голос.

- "Стул", - злорадно сказал ему Станислав.

Его словно прорвало. В течение недели он раздраконил еще двенадцать эпизодов....

СЕДЬМОЕ доказательство, или НЕУДАВШАЯСЯ МЕСТЬ ПОБЕЖДЕННЫХ.