Повесть о Монахе и Безбожнике   ::   Перемолотов Владимир

А что Гвадзабия? Он ведь не смолчал?

- Еще бы! Со всей ядовитостью, на какую он способен...

- О! - мечтательно сказал шеф, вспоминая перелет от Земли до этого болота.

- Да, - подтвердил Сергей и с удовольствием повторил. - Со всей присущей ему ядовитостью он осведомился, что же предлагает досточтимый профессор Лу. Тот ответил, что раз туземцы уже как-то назвали своих зверей, то элементарная порядочность требует, чтобы мы оставили им их имена, а не городить огород сызнова.

Шеф задумался, сравнивая предложения.

- И в этом тоже что-то есть, - благородно согласился он. Сергей никак не отреагировал на его слова и продолжил.

- И тут Стельмахов спрашивает, не будет ли считаться шовинизмом и национализмом тот факт, что мы остановимся на каком-то одном названии, ибо каждое из животных в этих болотах имеет, по крайней мере, три.

Игорь Григорьевич заинтересованно наклонился вперед.

- Три? Откуда три?

- Да. Первое - Имперское - на языке гвелеринов, второе - альригийское. Часть леса и болота принадлежит альригийцам, ну и третье - туземное. Тут ведь до недавнего времени жили дикари, которые тоже как-то зовут всех плавающих и ползающих тварей.

От числа вариантов расклад становился радужным. Не одна и не две и даже не три точки зрения сошлись, чтобы определить верный путь развития науки!

- И что было дальше, - живо спросил шеф, оценивший глубину конфликта.

- Они перессорились и перестали разговаривать друг с другом.