JК
Право учить. Работа над ошибками :: Иванова Вероника Евгеньевна
Страница: 15 из 102Возможно, теперь пора начинать волноваться и мне:
– Что с ней?
Малой распахнул было рот, как вытащенная из воды рыба, тут же снова захлопнул, махнул рукой и предложил:
– Да вы сами гляньте!
Старик, чей рассказ, разумеется, оказался бесцеремонно прерван, смерил внука недовольным взглядом и вернулся к перебиранию снастей: видно, заранее счел, что парнишка испугался собственной тени. Я не обладал спокойствием и умудренностью главы семейства речников, поэтому с сожалением покинул належанное убежище и отправился за взволнованным вестником на нос шекки.
Неподалеку от носового трюмного люка напряженной пепельной статуэткой застыла Шани, не сводя внимательных глаз с серо-черного, время от времени тяжело вздрагивающего комка перьев. Я как раз успел увидеть предсмертную судорогу во всей красе, после чего существо, еще несколько вдохов назад бывшее вольной птицей, окончательно затихло и утратило признаки жизни.
– Граха, – пояснил Малой, выглянув из-за моего плеча. – Речная ворона. Когти у нее больно острые, я и думал: вдруг зверицу вашу заденет…
– Птица напала на Шани? С чего бы?
Пусть это и ворона, но совсем крохотная, меньше, чем моя кошка.
– Да нет, – мотнул головой парнишка. – Ее никто из наших и не видел, когда она между тюками пробиралась, а зверица заметила, да как прыгнет… Прижала, та забарахталась, ну я к вам и побежал.
Дальнейшего объяснения не последовало: видимо, все полагалось предельно ясным. Хотя ума не приложу, чем бы я мог помочь. Размозжить вороне голову? Если они клубком катались по палубе с Шани, у меня было куда больше шансов задеть собственную питомицу. К тому же лезть под когти кошке, на которую напал охотничий азарт – опасное дело.
– Что с ней?
Малой распахнул было рот, как вытащенная из воды рыба, тут же снова захлопнул, махнул рукой и предложил:
– Да вы сами гляньте!
Старик, чей рассказ, разумеется, оказался бесцеремонно прерван, смерил внука недовольным взглядом и вернулся к перебиранию снастей: видно, заранее счел, что парнишка испугался собственной тени. Я не обладал спокойствием и умудренностью главы семейства речников, поэтому с сожалением покинул належанное убежище и отправился за взволнованным вестником на нос шекки.
Неподалеку от носового трюмного люка напряженной пепельной статуэткой застыла Шани, не сводя внимательных глаз с серо-черного, время от времени тяжело вздрагивающего комка перьев. Я как раз успел увидеть предсмертную судорогу во всей красе, после чего существо, еще несколько вдохов назад бывшее вольной птицей, окончательно затихло и утратило признаки жизни.
– Граха, – пояснил Малой, выглянув из-за моего плеча. – Речная ворона. Когти у нее больно острые, я и думал: вдруг зверицу вашу заденет…
– Птица напала на Шани? С чего бы?
Пусть это и ворона, но совсем крохотная, меньше, чем моя кошка.
– Да нет, – мотнул головой парнишка. – Ее никто из наших и не видел, когда она между тюками пробиралась, а зверица заметила, да как прыгнет… Прижала, та забарахталась, ну я к вам и побежал.
Дальнейшего объяснения не последовало: видимо, все полагалось предельно ясным. Хотя ума не приложу, чем бы я мог помочь. Размозжить вороне голову? Если они клубком катались по палубе с Шани, у меня было куда больше шансов задеть собственную питомицу. К тому же лезть под когти кошке, на которую напал охотничий азарт – опасное дело.