JК
Мой бедный Ёрик :: Вересов Дмитрий
Страница: 184 из 317 — Куда он запропастился? Кто-нибудь поищите его! Без него же никак нельзя! Кто последним видел Пафнутьева?
— Тамарочка, Вилен всегда там, где надо, — опять попытался успокоить ее Морошко. — Не заблудился же он. Сейчас появится…
— А где Иероним, Анечка? Теперь этот куда-то исчез, — опять раскапризничалась Тамара, прохаживаясь под портретами великих мира сего. — Следите, пожалуйста, за своим мужем. Как бы он не выкинул чего!
— Разве я сторож мужу моему? — отозвалась Аня.
Мачеха Тамара, наверняка, оставила бы последнее слово за собой, но что-то стукнуло в дверь. В щель проскочил сначала яркий солнечный луч, а потом просунулась тощая спина, бритый затылок и камуфляжное кепи. Человек вошел вперед спиной, а его кепи — вперед козырьком. Без всякого почтения к историческим дверям, он опять стукнул их чем-то длинным, некомпактным. Наконец он продрался через тяжелые створки и втащил внутрь лампу и штатив.
— Трудно дверь подержать? — спросил он кого-то, еще невидимого.
Дверь опять открылась, на этот раз шире, и в дверном проеме показалась девушка и человек-камера. За ними тут же сунулись старички с красными бантами, но кто-то невидимый сдержал их сердитым окриком, обычно адресуемым к несовершеннолетним, — «Вам еще рано!» — и плотно затворил дверь.
Телевизионщики поднялись по лестнице, глядя глазами-объективами мимо толпившихся людей. Но мачеху Тамару они не могли не заметить.
— Ее обязательно сделай, — сказала девица оператору, указав пальчиком на красную вдову.
— Тамарочка, Вилен всегда там, где надо, — опять попытался успокоить ее Морошко. — Не заблудился же он. Сейчас появится…
— А где Иероним, Анечка? Теперь этот куда-то исчез, — опять раскапризничалась Тамара, прохаживаясь под портретами великих мира сего. — Следите, пожалуйста, за своим мужем. Как бы он не выкинул чего!
— Разве я сторож мужу моему? — отозвалась Аня.
Мачеха Тамара, наверняка, оставила бы последнее слово за собой, но что-то стукнуло в дверь. В щель проскочил сначала яркий солнечный луч, а потом просунулась тощая спина, бритый затылок и камуфляжное кепи. Человек вошел вперед спиной, а его кепи — вперед козырьком. Без всякого почтения к историческим дверям, он опять стукнул их чем-то длинным, некомпактным. Наконец он продрался через тяжелые створки и втащил внутрь лампу и штатив.
— Трудно дверь подержать? — спросил он кого-то, еще невидимого.
Дверь опять открылась, на этот раз шире, и в дверном проеме показалась девушка и человек-камера. За ними тут же сунулись старички с красными бантами, но кто-то невидимый сдержал их сердитым окриком, обычно адресуемым к несовершеннолетним, — «Вам еще рано!» — и плотно затворил дверь.
Телевизионщики поднялись по лестнице, глядя глазами-объективами мимо толпившихся людей. Но мачеху Тамару они не могли не заметить.
— Ее обязательно сделай, — сказала девица оператору, указав пальчиком на красную вдову.