Седьмая часть тьмы   ::   Щепетнёв Василий

Принц Улаф, члены Нобелевского комитета, магистрат, дипломаты и даже свой брат ученый — из Юрьева, Упсалы, Пастеровского института и даже, кажется, из Торонто.

Речь. Знаменитая нобелевская речь. Прямая трансляция из зала ратуши. На волне две тысячи четырнадцать метров. Рядом с микрофоном загорелась красная лампочка. Эфир открыт.

Он испугался — свои слова исчезли, спрятались в порыве благоразумия. Как просто — отчитать написанное, выверенное и одобренное.

Лампочка замигала, торопя.

— Коллеги! Сегодня мой день. Мой. Я шел к нему много лет, теряя по пути воздушные невесомые иллюзии и обретая факты. Первосортные полновесные факты. Аксиома — ученые работают во имя прогресса. Цель науки — всемирный прогресс, — волнение ушло, лишь эхом отдавались слова в голове. — Стало меньше болезней. Сникла трахома. Исчезла черная оспа. Кто-нибудь видел в этом году оспу, а? Пусто стало в природе, господа. Пусто. А она этого не любит. И не терпит. Как сказал гениальный Ломоносов, сколько чего отнимется в одном месте, столько прибавится в другом. Гони натуру в дверь, она вернется в окно. А если окна нет, мы его прорубим. Мы — ученые. Служители прогресса. А что есть движитель прогресса? Война! Моя страна воюет, отстаивая свободу всего мира, отстаивая высокие идеалы человечества. Огнем, свинцом, газами. Только этого мало. Микробы, крохотные, невидимые, не оставляющие после себя разрухи, не портящие движимое и недвижимое имущество — вот то, что надо. Экономно. Культурно. Гигиенично.