JК
Стражи Перекрестка :: Маслов Александр
Страница: 29 из 99 — Мы с ним в больших приятелях. Я ему с оформлением квартиры помогал. И взгляды на мироустройство у нас удивительно общие.
— Как его величать? — спросил Артем, прислушиваясь к шагам в коридоре.
— Гарик Петрович Погосов. Вообще-то, он практикует на Московской, рядом с платной поликлиникой, но по четвергам из принципа выходной.
Щелкнул замок, дверь в жилище народного целителя отворилась. На пороге стоял низенький мужчина с благородной сединой по остаткам волос, крупным орлиным носом и выпуклыми, чуть удивленными глазами.
— О, Александр! Проходи, дорогой. — Он протянул руку, приглашая в полутемный коридор. — И ты, Максим, проходи. И... — Улыбнувшись сеттеру, он внимательно посмотрел на Семина.
— Семин Артем Степанович. Мой соратник и друг. К вам по очень важному делу, — отрекомендовал Бурков.
— И вы, пожалуйста, — радушно пригласил Гарик Петрович и повел гостей в дальнюю комнату.
Комната казалась странной (хотя, что мы можем знать о предпочтениях наместников Заратуштры). Посреди ее из огромного глиняного горшка возвышалось сухое дерево неизвестной породы — вероятно, то самое дерево, что в древности считалось «Мировым». С его серых, голых ветвей свисали шелковые ленты с пестрыми надписями. И потолок был покрыт надписями и забавными значками.
— Как его величать? — спросил Артем, прислушиваясь к шагам в коридоре.
— Гарик Петрович Погосов. Вообще-то, он практикует на Московской, рядом с платной поликлиникой, но по четвергам из принципа выходной.
Щелкнул замок, дверь в жилище народного целителя отворилась. На пороге стоял низенький мужчина с благородной сединой по остаткам волос, крупным орлиным носом и выпуклыми, чуть удивленными глазами.
— О, Александр! Проходи, дорогой. — Он протянул руку, приглашая в полутемный коридор. — И ты, Максим, проходи. И... — Улыбнувшись сеттеру, он внимательно посмотрел на Семина.
— Семин Артем Степанович. Мой соратник и друг. К вам по очень важному делу, — отрекомендовал Бурков.
— И вы, пожалуйста, — радушно пригласил Гарик Петрович и повел гостей в дальнюю комнату.
Комната казалась странной (хотя, что мы можем знать о предпочтениях наместников Заратуштры). Посреди ее из огромного глиняного горшка возвышалось сухое дерево неизвестной породы — вероятно, то самое дерево, что в древности считалось «Мировым». С его серых, голых ветвей свисали шелковые ленты с пестрыми надписями. И потолок был покрыт надписями и забавными значками.