Наше дело - табак   ::   Рясной Илья

Правда, он может попытаться незаконно выбраться с территорииРоссийской Федерации. Вон с той же Прибалтикой граница - одно недоразумение.

- Давай, рассказывай о своем разбойничьем житье-бытье, - предложил Ушаков.

- Я ничего больше не знаю, - произнес Сова, потупившись.

- Знаешь. Будем вспоминать... Очень быстро Ушаков заболтал, заморочил, закрутил и без того деморализованного Сову так, что тот размяк . окончательно и выложил все, что знал о бригаде. О взаимоотношениях на вершине организации он был проинформирован мало, общался в основном с командиром пятерки Пробитым и несколько раз его удостоил вниманием Ломоносов.

- Ты одно пойми. Вы, "торпеды", - расходный материал. Мясо, которое не жалко подставить под пулю или статью, - вещал Ушаков вкрадчиво. - Что ты имеешь? Триста долларов - план, а много с них получаешь? Ничего ты не имеешь. Зато Ломоносов за день может три тысячи баксов влегкую спустить в кабаке.

На самом деле у "заместителя Корейца по приграничным делам" была слабость - после третьего стакана он становился сентиментальным и из него перло человеколюбие, в котором в трезвом виде он замечен не был. Ему вдруг почему-то хотелось сделать всем приятно. Кончалось тем, что он поил весь кабак и, к чести его, наутро не убивался из-за своего благородного порыва, потому как к деньгам относился без излишнего пиетета и швырял их, Шальные и легкие, по настроению и без жалости.

- Ломоносов - он достиг этого.