Третья стихия   ::   Симонова Мария

Михаил, умудрившийся как-то заранее почуять беду, успел в долю секунды оттолкнуть Илли в угол, а уже в следующую ее долю самого его погребло под лавиной попутчиков, брошенных необоримой силой инерции вперед при остановке. Лицо Михаила оказалось прижато к переднему окошечку. Глазам, выпученным от давления навалившихся сзади народных масс, открылся салон первого класса: в удобных креслах располагались «черные балахоны», надежно пристегнутые ремнями. Могло же кому-то и в этой адской галоше ехаться с комфортом!

Пока «балахоны» деловито отстегивались от кресел, народные массы отвалились от Михаила. Он сполз по стеночке и огляделся: судя по окружающей клинической картине, Михаил оказался из арестантов самым крепким — как-никак он все еще сидел. Если не считать Илли: она тоже более или менее сидела неподалеку от него, в спасительном углу. Остальные заключенные, в их числе Попрыгунчик с Бельмондом, распростерлись вперемешку на полу. Им не пришлось долго наслаждаться расслабленным состоянием: дверь откинулась, и арестованным было приказано выходить по одному.

«Не отбили-таки нас сподвижники по дороге, да и немудрено…» — взгрустнул Михаил, покидая первым лихой тюремный транспорт. И обернулся назад, чтобы подать руку Илли. Наконец-то он мог спокойно проявить галантность по отношению к ней, не опасаясь конкуренции. Но опять-таки не вышло: слуги закона оттащили Михаила от протянутой ему из машины руки и повели его, заломив руки, в низкое строение, чем-то смахивающее на крупногабаритную землянку. «Девятае оделение милитцыи» — прочел Михаил светящуюся табличку рядом с дверью. «С кем боролись — от тех все и померли!» — сказал бы его дед Панас.