JК
Третья стихия :: Симонова Мария
Страница: 235 из 386«Неужели переживает за меня?» — окрылился Михаил, неожиданно открыв для себя один из секретов непредсказуемой женской натуры: чтобы узнать подлинное отношение к себе женщины, необходимо оказаться приговоренным, как минимум, к расстрелу.
Но его последний час еще не пробил: Михаила провели в помещение, отделенное стеклянной перегородкой от приемной, приказали сесть на стул возле стола дежурного и подвергли допросу. Удивляться не приходилось: они вчетвером смотрелись белыми воронами на фоне здешних постояльцев и вызывали у стражей порядка вполне естественный профессиональный интерес.
— Ваше имя, фамилие, место жительства! — приступил к дознанию сидевший напротив щуплый офицер. Таких худых ментов Михаилу до сих пор не доводилось видеть — ни в своем, ни в каком-либо другом мире. Может быть, их было принято откармливать непосредственно на службе, доводя постепенно до принятых в правоохранительных органах стандартов. Но все-таки, невзирая на личности, имелось в ситуации что-то смутно родное и знакомое Михаилу до боли в солнечном сплетении.
Подлинное имя Михаила, как и его домашний адрес, ничего криминального в себе не содержали, но выкладывать их он, естественно, не собирался, потому что истина грозила ему опять же заключением, но только в здешней психиатрической клинике. И, хотя на любое заключение ему, Проводнику, было по большому счету плевать, он решил не дергать лишний раз судьбу за ее и без того уже редкие усы, а принялся развивать версию Попрыгунчика:
— Мой есть иностранец.
Но его последний час еще не пробил: Михаила провели в помещение, отделенное стеклянной перегородкой от приемной, приказали сесть на стул возле стола дежурного и подвергли допросу. Удивляться не приходилось: они вчетвером смотрелись белыми воронами на фоне здешних постояльцев и вызывали у стражей порядка вполне естественный профессиональный интерес.
— Ваше имя, фамилие, место жительства! — приступил к дознанию сидевший напротив щуплый офицер. Таких худых ментов Михаилу до сих пор не доводилось видеть — ни в своем, ни в каком-либо другом мире. Может быть, их было принято откармливать непосредственно на службе, доводя постепенно до принятых в правоохранительных органах стандартов. Но все-таки, невзирая на личности, имелось в ситуации что-то смутно родное и знакомое Михаилу до боли в солнечном сплетении.
Подлинное имя Михаила, как и его домашний адрес, ничего криминального в себе не содержали, но выкладывать их он, естественно, не собирался, потому что истина грозила ему опять же заключением, но только в здешней психиатрической клинике. И, хотя на любое заключение ему, Проводнику, было по большому счету плевать, он решил не дергать лишний раз судьбу за ее и без того уже редкие усы, а принялся развивать версию Попрыгунчика:
— Мой есть иностранец.