Великий Краббен   ::   Прашкевич Геннадий Мартович

— Ну? — переспросиля.

Сказкин доверительно подмигнул:

— Нашел — спрячь. Отнимут!

Подобная мудрость венчала всю философию Сказкина, но мне сейчас было не до рассуждений.

— Агафон знает?

По праву удачливого добытчика Сказкин неторопливо вытянул сигарету из моей пачки и укоризненно покачал большой головой:

— Да ты что, начальник! Это если бы лишней была корова, а то единственная на острове!

— Кто забил?

— Погоди, начальник, — рассудительно протянул Сказкин. — Зачем спешить? Хочешь правды — подумай. Люди, начальник, они везде одинаковые. Что в Бубенчиково, что в Симоносеки. Сойди на берег, поставь бутылочку, к тебе любой обратится неторопливо. Хай, дескать. Хай живешь, дескать? И ты так же отвечай — хай! Если скажешь неторопливо, тебя поймут. Меня вот, начальник, боцманы за что любили? А за неспешность! За то, что я и палубу вовремя выскребу, и к подвигу всегда готов!

— Сказкин, — сказал я, брезгливо разглядывая неаккуратный кусок говядины. — Вернемся к фактам. На столе лежит мясо. Вид у него странный. А принес мясо ты. Так что не тяни, объясни, что случилось с коровой Мальцева?

— Акт оф готт! Действие Бога!

Расшифровывалась ссылка на Бога так.

Поздно ночью, выпив у горбатого Агафона чаю (Агафон любил индийский, но непременно добавлял в него китайских дешевых сортов — для экономии), Серп Иванович решил прогуляться.