Ночь длинных ножей   ::   Рясной Илья

— Аллах тебя накажет, — с трудом восстанавливая сбившееся дыхание, прохрипел ваххабит. Алейников ударил его по уху ладонью:

— Ты позор Аллаха… Тебе гореть в аду, Гадаев! Волк не ответил…

— Даю тебе три минуты… И потом ты мне рассказываешь то, что не рассказал следователю.

— Я все рассказал следователю, — выдавил Гадаев и получил удар рукояткой по спине.

— Схроны. Состав групп… Все скажешь…

— Я ничего не знаю…

Алейников выстрелил. Гадаев втянул голову в плечи. Потом поднял глаза и посмотрел на мучителя.

— Ну что, сдохнешь или будешь говорить? — Алейников пнул его ногой.

— На все воля Аллаха.

— В машину…

Что ж, попытка не пытка… Ваххабит вполне готов был сейчас умереть. Он уже принял для себя смерть как неизбежность… Фанатик, его можно резать на куски, но он не скажет ничего… Хотя есть отработанные десятилетиями способы ломать и таких вот несгибаемых людей, и если бы захотели те, у кого должна голова за это болеть, так за месяц-два его бы сломали.

Когда машина понеслась дальше, Алейников спросил:

— Скажи, для чего ты все это делаешь? Ты действительно считаешь, что все, что ты творил с людьми, угодно Аллаху?

— Аллах все видит, — произнес негромко ваххабит. — И каждому воздаст по заслугам…

— Почему ты думаешь, что ты веришь правильно, а тот мулла, которому перерезали горло твои бойцы в Дагестане, не правильно?

— Я знаю. — Волк помолчал.